Последний негодник - Страница 21

Неловкая и беспокойная, Лидия подошла к туалетному столику, села и стала вынимать шпильки из волос.

Несколько минут Тамсин наблюдала за ней. Затем…

– Мужчины такие странные создания, – произнесла она. – И я начинаю думать, что герцог Эйнсвуд самый странный из них. Я совсем не могу понять, чем он занимается.

– Он из тех людей, которые не могут жить тихо и мирно, – пояснила Лидия. – Если поблизости нет переполоха, то он считает своим долгом его устроить. Он вечно ввязывается в драки, даже со своими хорошими друзьями. Я-то думала, что люди преувеличивают его стремление устраивать неприятности. Но теперь убедилась сама. Он не может ничего оставить в покое. Недостаточно было просто сунуть меня в экипаж и отправить своей дорогой. Ему потребовалось досаждать мне всю дорогу до дома. Я совсем не удивляюсь, что Дейн в отместку поколотил его. Эйнсвуд и святого выведет из себя.

– Я и не слышала, что лорд Дейн святой, – сказала, издав смешок, Тамсин. – Насколько я могу заключить, они с герцогом – два сапога пара.

– Очень может быть, но именно Эйнсвуд не придумал ничего лучшего, как затеять с Дейном драку в брачную ночь последнего.

Лидия бросила сердитый взгляд в маленькое зеркальце.

– Этот мужлан мог бы, по крайней мере, принять во внимание чувства леди Дейн.

Она не понимала, почему ее так возмущает тот кулачный бой в Эймсбери.

Дейн приходился ей никем иным, как очень дальней родней. Ее мать происходила из скромной младшей ветви рода Баллистеров, и к тому же они перестали признавать существование ее мамы с тех пор, как та вышла замуж за Джона Гренвилла. Насколько знала Лидия, ни одна на свете личность не была осведомлена о ее связи с Баллистерами, и она решила придерживаться такого положения вещей. Беда в том, что она не могла удержаться от внимания к персоне Дейна, хотя по части грехов, как сказала Тамсин, Дейн с Эйнсвудом друг друга стоили.

В день свадьбы Дейна Лидия стояла снаружи церкви Святого Георга на Ганновер-сквер. Как и ее братия, журналисты, она пришла сюда только в поисках сюжета для статьи. Но когда Дейн появился из церкви с невестой, его эбеновые глаза сияли самым недьявольским образом, пока его леди с любовью вглядывалась в его смуглое суровое лицо… Ладно, как бы то ни было, Лидия подошла опасно близко к тому, чтобы завопить во всю глотку – открыто, прямо посреди толпы своих собратьев репортеров.

Нелепо, но с той поры она почувствовала к Дейну болезненную привязанность, и даже еще более несуразное желание защитить.

Эйнсвуд довел Лидию до бешенства, когда она услышала, как он испортил Дейну брачную ночь тем глупым скандалом, и вопреки здравому смыслу это гнев не затихал.

Голос Тамсин прервал ее мысли:

– Но герцог был сильно пьян, так ведь?

– Если он мог держаться на ногах и излагать связные предложения, то не был настолько пьян, как верят, видимо, люди, – заявила Лидия. – Ты не имеешь представления, сколько выпивки способны вместить в себя такие типы, особенно такие переростки мужланы, как Эйнсвуд. – Ее глаза сузились. – Он только притворялся невменяемым пьяницей. Точно так же, как он строит из себя тупицу.

– Да, именно это я имела в виду, говоря, что нахожу его поведение весьма странным, – подтвердила Тамсин. – Он ведь не был ни в малейшей степени невразумительным. Явно требуется очень быстро соображать, чтобы поддержать с вами, Лидия, словесную перепалку. Если бы в том экипаже сидел глупый человек, я уверена, что вы бы завязали его язык в узелки. А вместо того… – она замолчала на миг, нахмурившись. – Ну, трудно сказать, кто победил сегодня в словесной баталии.

– Это была ничья.

Лидия взяла щетку и начала сердито расчесывать волосы.

– За ним осталось последнее слово, но только потому, что он толкнул меня, прежде чем я успела ответить. Это было так по-детски: пихать меня, что мне с трудом удалось удержать строгое выражение лица. Уж не говоря о том, что я боялась вымолвить что-нибудь без того, чтобы не разразиться восклицаниями.

– Ой, взгляните, что вы делаете, – закричала Тамсин. – Вы так себе все волосы выдерите, да и красные следы оставляете на коже. – Приговаривая, она слезла с кровати и подошла к туалетному столику. – Позвольте мне.

– Ты не моя горничная.

Тамсин отобрала у Лидии щетку.

– Если вы злитесь на его светлость, то не стоит отыгрываться на собственной голове.

– Он позволил Креншоу удрать… – упрямо продолжила Лидия. – И теперь эта свинья затаится, а Мэри отправят домой, и будут обращаться с ней, как с грязью. Она не похожа на других…

– Я знаю, вы мне говорили, – напомнила Тамсин.

– Она не привыкла к плохому обращению, – сердито продолжала Лидия, несмотря на успокаивающие движения щетки. – Мужчины так ничтожны. Он удрал, и пальцем, черт возьми, не пошевелив для бедной девочки.

– Может, герцог побеседует с ним, – предположила Тамсин.

Лидия резко оттолкнула щетку.

– Да какого дьявола его заботит? – вскричала она. – Я рассказывала тебе, что он произнес, прочтя записку Мэри. Он просто-напросто стал снова досаждать мне.

– Возможно, его мужская гордость не позволила ему…

– Я знаю все о его мужской гордости.

Лидия встала со стула и стала вышагивать туда-сюда перед камином.

– Он просто увидел возможность свести со мной счеты за то, что случилось на Винегар-Ярде. К этому времени он уже, наверно, выдул дюжину бутылок шампанского, празднуя великую победу над «Леди Грендель». Все, что его заботило, это показать своим друзьям, дескать, не такая уж я большая для него, чтобы не справиться: подхватил меня прямо с тротуара и пронес полпути к другой улице, словно я пушинка. Я всю дорогу до экипажа сражалась с ним, а этот человек даже не шелохнулся, проклятье на его голову.