Последний негодник - Страница 47

– Пара шагов и то слишком далеко для женщины без сопровождения, особенно в этом месте после захода солнца, – сказал он. – Вам следовало найти кого-нибудь на роль громилы. К примеру, одного из парней, с которыми вы работаете. Определенно должен же быть хоть один достаточно крупный или уродливый, чтобы держать подальше всех этих распутников.

– Громилу. – На лице ее возникло задумчивое выражение. – Крупного парня устрашающего вида, вы подразумеваете. Что ж, это то, что мне требуется.

Он кивнул.

Экипаж подъехал к тротуару, но она, казалось, не заметила. Она смерила Вира с головы до ног, словно оценивала коня на аукционе "Таттерсоллз".

– А знаете, Эйнсвуд, пожалуй, вы правы, – задумчиво произнесла она.

Он вспомнил, что драконша говорила о существовании весьма убедительной причины своему маскараду. Он не спросил, что это была за причина. Ему нет нужды знать, сказал он себе. Он задал только уместный вопрос и получил ответ, и у него нет ни малейшей причины задерживаться.

– До свидания, Гренвилл, – решительно заявил он. – Желаю приятного путешествия, куда бы вы там не собирались.

И пошел прочь.

Она поймала его за руку.

– У меня к вам деловое предложение, – произнесла она.

– Ваш кучер ждет, – напомнил он.

– Ничего, подождет, – заверила она. – Я наняла его на всю ночь.

– Меня вы не нанимали ни на сколько. – Он оторвал ее ладонь от своей руки, как какого-то слизняка.

Она пожала плечами, шаль ее соскользнула, обнажив одно белое плечико и почти полностью одну грудь, за исключением ложбинки, скрытой клочком красной ткани.

– Очень хорошо, ступайте своей дорогой, – бросила мегера. – Не собираюсь вас умолять. Может, в конце концов, с моей стороны и нечестно вас просить. Это рискованное предприятие будет слишком уж опасным для вас.

Она повернулась и пошла к карете. Потом что-то тихо стала говорить вознице. Пока они обменивались секретами, ее шаль соскользнула еще ниже.

Вир выругался сквозь зубы.

Он прекрасно знал, что им управляют.

Она показала толику плоти, произнесла волшебные слова «слишком опасно» (а любой, кто знал его, должен понять, что сии слова непреодолимое искушение для него), и ждала, что он побежит за ней.

Ну, если она думала, что может вогнать Вира Мэллори в неистовое волнение с помощью такого пустякового, избитого трюка, как этот…

…то была права, будь она проклята.

Он последовал за ней, рывком открыл дверцу кареты, твердой рукой «помог» ее соблазнительному заду очутиться в экипаже и влез следом за ней.

– И лучше пусть это окажется хорошим развлечением, – произнес герцог, шлепнувшись рядом с ней на сиденье. – И чтоб было опасно до чертей проклятых.

Глава 8

Лидия преподнесла ему сокращенную версию истории достопамятных подарков мисс «Прайс», начав с нападения и ограбления на постоялом дворе и заканчивая сегодняшними вечерними открытиями.

Настоящее имя Тамсин или прошлое Хелены в роли воровки Лидия не раскрыла. Она лишь упомянула, что собирается привлечь на помощь кое-кого еще и вернуться к изначальному замыслу, если только Эйнсвуд не предпочтет вломиться в логово убийц, которые так любят уродовать лица своих жертв до или после того, как задушат их.

Его светлость только хмыкнул.

Он сидел, сложив на груди руки, и ни единым жестом не сопроводил ее повествование. Даже когда она закончила и помедлила, чтобы дать ему время задать вопросы, каковых у него наверняка накопилось множество, он продолжал молчать.

– Мы почти приехали, – сказала она, бросив взгляд в окно. – Может вам лучше осмотреться на месте, прежде чем вы ввяжетесь в это дело.

– Я знаю эту округу, – произнес он. – Жуть как респектабельно для Корали Бриз. В сущности меня удивляет, что она может себе позволить обитать здесь. Товар, которым она торгует, едва ли высшей пробы. До мисс Мартин ей далеко. – Герцог бросил на Лидию быстрый взгляд. – Полагаю, вы довольствуетесь собственными исключительными соображениями в выборе близких друзей. По всей видимости, вы предпочитаете крайности. Одна ваша подруга высокооплачиваемая шлюха. Другая едва вышла из пансиона для благородных девиц. Вы знакомы с мисс Прайс лишь несколько недель, а уже готовы рисковать собственной шеей, чтобы возвратить ей безделушки.

– Ценность этих безделушек главным образом заключена в их душевной значимости, – пояснила Лидия. – Вам не понять.

– И даже не хочу, – подтвердил он. – Женщины вечно волнуются из-за тех или иных пустяков. Я знаю, что для них и плата за чулки – уже катастрофа. Вы соизвольте «понимать» все, что вам угодно. Меня же заботят куда более скучные вещи, вроде того, как войти и выбраться оттуда незамеченным. Ежели обстоятельства сложатся, то наверно и прикончить кого-нибудь придется, и Джейнз денно и нощно будет пилить меня. Он всегда приходит в скверное расположение духа, когда я являюсь домой с кровавыми пятнами на платье.

– Кто такой Джейнз? – моментально встрепенулась Лидия.

– Мой камердинер.

Лидия повернулась и внимательно изучила Эйнсвуда.

Его густая темная шевелюра выглядела так, словно по ней прошелся граблями пьяный садовник. Помятый шейный платок развязался. Жилет был расстегнут, а из-за пояса торчал выбившийся подол рубашки.

Ее обдало жаром при мысли, что кое-какой вклад в его помятый вид внесла и она. Она горячо надеялась, что не все было ее рук делом. Не отложилось у нее в памяти, чтобы она там что-то расстегивала или вытаскивала. Беда в том, что она больше не могла ручаться, что память ее надежней, чем сила разума или самообладания.